О любви за три тысячи лет написано немало слов. Древнеиндийская философия определяет любовь как “космический принцип, посредством которого усмиряется и объединяется Вселенная во всем ее стремящемся к распаду обилии сил и форм”. У Платона “любовью называется жажда целостности и стремление к ней”: “И тот, кто благодаря правильной любви поднялся над отдельными разновидностями прекрасного и начал постигать само прекрасное, тот почти у цели”.

Авиценна отмечал, что “у всех существующих вещей либо любовь является причиной их бытия, либо любовь и бытие в них тождественны. Очевидно, что ни одна индивидуальная субстанция не лишена любви...”. 

У Гегеля “...любовь есть различие двух, которые, однако, друг для друга совершенно неразличны. Чувство и сознание этого тождества есть любовь; любить, значит быть тем, что вне меня; я имею свое самосознание не во мне , а в другом, но это такое другое, в котором я только и удовлетворяюсь, в котором я обретаю мир с самим собой: я есмь лишь постольку, поскольку во мне мир; если его во мне нет, то я - противоречие, я распадаюсь; это другое, поскольку оно именно таким образом находится вне меня, имеет свое самосознание только во мне, и оба суть только это сознание их внешнего по отношению друг к другу бытия и их тождества, и это созерцание, чувствование, знание единства есть любовь”. 

В этике любовь - это “добродетель личности в отношении к другой личности, представляющая собой частичку ценности личности любящего и направленная на ценность любимого, преданность ему...” Любящий дает любимому новое измерение своей сущности - быть “для него” (Н.Гартман). В теории познания любовь - предпосылка и начало процесса познания. Еще Августин говорил: “ Мы познаем в той мере, в какой любим”. Аналогично утверждали Леонардо да Винчи, Гете. У Паскаля любовь (“сердце”) прокладывает дорогу к вещам и людям.

“Любовь к ближнему” одна из главнейших этических ценностей христианства и означает, что одна личность заступается за другую, так же как за саму себя, не рассуждая о правах, заслугах или достоинствах этой личности. Папа Иоанн Павел II так определил любовь Бога к Человеку: “... никто не может убить любовь, ибо всякого, причастного ей, коснулась слава Божия: именно такого, преображенного любовью человека, созерцали ученики на горе Фавор – Человека, каким все мы призваны стать”.

Ницше говорил о “любви к дальнему”. Это - неведомый иным людям идеал, осуществление которого подняло бы человечество на более высокую ступень.

Неоплатоническую линию взглядов на любовь в русской философии представляет Вл. Соловьев:

“По мере того как всеединая идея действительно осуществляется через укрепление и усовершенствование своих индивидуально-человеческих элементов, необходимо ослабевают и сглаживаются формы ложного разделения или непроницаемости существ в пространстве и времени. Но для полного их упразднения и для окончательного увековечения всех индивидуальностей, не только настоящих, но и прошедших, нужно, чтобы процесс интеграции перешел за пределы жизни социальной или собственно человеческой и включил в себя сферу космическую, из которой он вышел. В устроении физического мира (космический процесс) божественная идея только снаружи обрекла царство материи и смерти покровом природной красоты: чрез человечество, чрез действие универсально-разумного сознания она должна войти в это царство изнутри, чтобы оживотворить природу и увековечить ее красоту. В этом смысле необходимо изменить отношение человека к природе. И с нею он должен установить то любовное единство, которым определяется его истинная жизнь в личной и общественной сферах” .

 П. Флоренский, С. Булгаков, И. Ильин представляли другую линию в русской философии любви с ее направленностью на высокую аскетику и подвижничество. Н. Бердяев сделал попытку соединить Любовь-Эрос и Любовь-Сострадание.

О любви высказывался и один из авторов идеи ноосферы П.Тейяр де Шарден:

 “Мы обычно рассматриваем лишь сентиментальную сторону любви - радость и печали, которые она нам приносит. Чтобы определить высшие состояния развития феномена человека, мне необходимо изучить естественный динамизм любви и ее эволюционное значение. Взятая как биологическая реальность, в полном своем объеме, любовь (то есть близость одного существа другому) присуща не только человеку. Она представляет собой общее свойство всей жизни и, как таковая, присуща в разной форме и степени всем формам, последовательно принимаемым организованной материей... Чтобы уверенно констатировать наличие любви у нас, мы должны предположить, следуя общему правилу, ее наличие, по крайней мере, в зачаточном виде, во всем, что существует. И действительно, наблюдая вокруг нас слитный подъем сознаний, мы везде ее обнаруживаем... Чтобы мир пришел к своей завершенности под воздействием сил любви, фрагменты мира ищут друг друга. И здесь - никакой метафоры и значительно больше содержания, чем в поэзии. Сила ли она, или кривизна, или всеобщее притяжение тел, которым мы столь поражены, - это лишь обратная сторона или тень того, что реально движет природой. Чтобы обнаружить “ключевую” космическую энергию, следует, если вещи имеют свою внутреннюю сторону, спуститься во внутреннюю или радиальную зону духовных притяжений.

Любовь во всех своих нюансах - не что иное, как более или менее непосредственный след, оставленный в сердце элемента психической конвергенцией к себе универсума.

Если я не ошибаюсь, не тот ли это луч света, который может помочь нам яснее видеть окружающее вокруг нас?

Мы страдаем и беспокоимся, замечая, что нынешние попытки коллективизации человечества приводят вопреки предвидениям теории наши ожидания лишь к упадку и к порабощению сознаний. Но какой до сих пор мы избирали путь для единения? Защита материального положения. Создание новой отрасли промышленности. Лучшие условия для находящихся в неблагоприятном положении общественных классов или наций... Вот та единственная и сомнительная почва, на которой мы до сих пор пытались сблизиться. Даже в высокоинтеллектуальном акте развития науки (по крайней мере, до тех пор, пока он будет оставаться чисто умозрительным и абстрактным) наши души сталкиваются лишь косвенно и как бы окольным путем. Еще один поверхностный контакт - и, значит, опасность еще одного порабощения. Только любовь по той простой причине, что лишь она берет и соединяет существа их сутью, способна - это подтверждает ежедневный опыт - завершить существа, как таковые, объединив их. В самом деле, в какую минуту двое влюбленных достигают полного обладания самими собой, как не в ту, когда они утрачивают себя друг в друге? Поистине, не реализует ли любовь в каждый момент вокруг нас, в паре, в коллективе магический, слывший противоречивым прием “персонализации” в тотализации? И то, что она ежедневно производит в малом масштабе, почему бы ей однажды не повторить в масштабе Земли?”

 Как мы видим, в религии и философии имеют место несколько линий и уровней понимания любви, в пространстве которой обычно присутствуют “двое”: “он” и “она”, личность и “ближний”, личность и “дальний”, личность и человечество, Природа, личность и Бог.

 Однажды, в поисках ответа на вопрос об истоках жизни, мне довелось ознакомиться со статьей биологов Р.Кушнеровича и А.Маленкова “Любовь - элемент эволюции”. Авторы, не отвергая дарвинистскую теорию, выдвинули предположение, что в природе действует единый закон, который и “ведет” процесс эволюции. Особенно важно было то, что к сложной теме любви, смысл которой, как мы видим, понимается совершенно по-разному, обратились ученые - биологи.

 Современная теория эволюции рассматривает естественный отбор как “механизм, определяющий форму и частоту особей в каждом поколении, для того чтобы, с одной стороны, сохранять в популяциях определенный фенотип (стабилизирующий отбор), а с другой - развивать их в новом направлении, иными словами, стимулировать эволюционные изменения...” И далее: “...но поскольку естественный отбор оперирует в биологическом и физическом мире, он ограничен другими факторами, а именно, менделевским наследованием, генетической изменчивостью, мутациями, борьбой за существование и т. д., которые придают биологической эволюции ее специфический характер и позволяют ее прослеживать”. В этом пространном понятии “естественного отбора” непроизнесенное “и т. д.”, возможно, и является тем главным, что придает ускорение эволюции

Предположим, что сравнительно недавно, пишут далее Р. Кушнерович и А. Маленков, полмиллиарда лет назад, среди населявших тогдашнюю землю трилобитов, довольно сложных по тем временам существ, у которых голова уже почти обозначилась, один из этих древних наших предков оказался палеонтологом и футурологом. Выяснив, что матери - природе потребовалось не менее трех миллиардов лет, чтобы довести первые архейские, еще не дифференцированные белковые комочки до первых многоклеточных, затем до первых кишечнополостных и, наконец, до появления его самого, членистого трилобита, он мог бы выдать прогноз на будущее. Конечно, труднее всего ему было предположить, что он, трилобит, не есть венец творения и конечная цель эволюции. Но если, допустим, на это его хватило бы, то уже элементарная логика подсказывала, что на дальнейшее развитие, скажем, до хрящевых рыб, должно уйти никак не меньше времени. И пожалуй, столько же, а то и дважды, и трижды столько - на создание высших позвоночных и птиц, а тем более млекопитающих с их теплокровностью, живорождением, иммунной системой, развитым мозгом.

Все этого - по трезвым прогнозам нашего ученого - трилобита. Наверное, он удивился бы, узнав, что жизнь не посчиталась с его трилобитовой линейной логикой и на создание рыб отпустила всего 250 миллионов лет; потом еще каких - нибудь 150 миллионов на то, чтобы птицы и млекопитающие освоили нашу землю; на высших животных и приматов потребовалось только 20 миллионов лет и, наконец, чтобы преодолеть принципиальный рубеж между обезьяной и человеком, - лишь полтора - два миллиона.

Да, примитивный трилобит дался эволюции труднее, чем все ее последующие творения, несравненно более сложные. Процесс совершенствования живого шел с огромным ускорением.

После Дарвина в биологической науке принято считать, что эволюция живого происходит путем “естественного отбора”, то есть предпочтительного выживания наиболее приспособленных особей, случайно получивших выгодные наследуемые свойства. Действительно, этот фундаментальный принцип позволяет объяснить, как из одного вида животных возникает несколько, как и почему развитие тех или иных видов шло именно в данном направлении. Однако, когда речь заходит о формировании классов и типов животных, наделенных принципиально новыми качествами и системами, рождается еретическая мысль, что естественный отбор как единственный инструмент эволюции живого недостаточен.

Необходимость, неизбежность какого - то дополнительного природного механизма чувствовал и Дарвин, и другие исследователи. Не приводя ссылок и доказательств (об ускорении эволюции написаны сотни работ), заметим только, что неоднократно проводившиеся математические расчеты показывают чрезвычайно малую вероятность столь разнообразного и стремительного развития мира только на основе случайных мутаций. Получается, что у прогрессивной эволюции и у обезьяны, играющей рассыпанными деталями телевизора, примерно равные шансы с л у ч а й н о сотворить обезьяну и создать работающий аппарат. И тогда приходиться допустить, что живая природа, помимо естественного отбора, располагает еще какими - то, столь же естественными инструментами.

Тезис о любви, которая есть инструмент эволюции, порождает вопросы. И первый из них - что понимать под любовью? Если исключить из рассмотрения известные художественные и эмоциональные восклицательные определения, то понятие любви можно свести к избирательности, небезразличию при подборе брачного партнера. В той или иной мере это наблюдается у животных, и человек давно признал такого рода селективность - нет, разумеется, не достаточным, но необходимым признаком любви. Вопрос только, для кого эта избирательность более характерна: для человека - или?..

Новейшая биология и ее предшественница, именовавшаяся “естественной историей”, накопили множество свидетельств тому, что половая селективность не только присуща животному миру, но является правилом, можно сказать з а к о н о м, управляющим сферами жизни отдельной особи и всего вида. Примеры? Ч. Дарвин заполнил ими тысячестраничный том, и число примеров растет по мере того, как зоологи, зоопсихологи, этологи предпринимают все новые исследования. У птиц действие этого правила наглядно: большинство пернатых создают парные семьи, часто пожизненные, располагая при этом обширным выбором в пределах большой стаи. Даже у кур с их полигамией можно определить “любимую” пеструшку в стае, ей принадлежит право первого клевка.

Избирательность при подборе пары демонстрируют и млекопитающие. К примеру, семейство собачьих. Волки, шакалы, койоты и другие дикоживущие собаки - высокоорганизованные и к тому же социально организованные животные: жизнью популяции управляют весьма строгие законы. Наблюдается жесткая иерархия. Волк - вожак и самцы “высшей страты” имеют власть над прочими членами стаи, которые в знак почтения ложатся перед высшими на брюхо или даже вверх лапами. Точно также стратифицирована и “женская” часть популяции: высшей волчице выражают почтение все члены стаи, в том числе и самцы, что ниже ее на иерархической лестнице. И вся эта выстроенная миллионами лет эволюции система вдруг разваливается, едва вступают в силу причуды любви, или половой избирательности, или как не назови : зачастую самка высокой социальной страты, которая могла бы выбрать себе такого же знатного самца, почему - то вступает в мезальянс с самым последним в стае, и уже никто, даже сам вожак, не вправе оспорить ее выбор.

У тех животных, которым свойственно моногамная (хотя бы временная, на один сезон) семья брачного партнера выбирает, как правило, самка. Она принимает на себя ответственность: не только зачать, выносить вскормить потомство, но прежде подобрать для него отца, единственного из всей стаи. И даже у тех животных, для которых характерен “гарем”, права самки отнюдь не нулевые. “Способность пленять самку порою важнее, чем способность побеждать других самцов в битве, - делится своими наблюдениями Ч. Дарвин. В очень многих случаях самцы, побеждавшие своих соперников, не достигают обладания самками, если последние их не выберут”.

Любопытно, что критики Дарвина, оспаривая это положение, и по сей день приводят в качестве примера главным образом стадных, притом домашних птиц и животных, кур и копытных. А ведь очевидно, что именно их стадность - “многоженство”, сулящее повышенную продуктивность, и неразборчивость самки, позволяющая человеку проводить селекцию не в интересах вида, а в своих собственных, как раз сделали этих птиц и животных удобными для одомашнивания. Притом искусственная селекция из поколения в поколение снижала половую избирательность: покладистые скотинки имели больше шансов воспроизвести себя в потомстве. И вот эти - то свойства человек экстраполировал на весь животный мир и на себя заодно...

Итак “закон любви”. Разумеется, сформулировать его мог только человек. И он же присвоил себе это всеобщее свойство: объявил его исключительно человеческим. Но по праву ли? Стоит задуматься, для кого этот “человеческий” закон более непреложен, кто лишь признает его, а кто действительно ему следует - человек или животное?

Ч. Дарвин, кроме естественного отбора, подробно рассмотрел и половой отбор, притом выделил “второй тип” полового отбора по большей привлекательности особи для противоположного пола.

Отбор по признаку привлекательности! Отсюда один шаг до искомого механизма совершенствования, до ускорителя эволюции: достаточно вместо слова “отбор” употребить “выбор”, или разборчивость, или “предпочтение”, или “пристрастие”, или... Или - любовь.

Взятые в кавычки термины - цитаты из Дарвина. Правда, он оговаривался, что все эти “индивидуальные антипатии и предпочтения” определяются наличием у того или иного животного конкретных признаков, “но какие именно эти признаки, мы редко или никогда не можем с уверенностью решить”. Но теперь, спустя столетие после выхода в свет его труда “Происхождение человека и половой отбор”, уже можно предположить, “какие именно это признаки”.

Кому же больше всех это нужно?

Он и есть тот главный, который выбирает себе родителей, заставляет свою будущую мать огрызаться на всех волков стаи, кроме единственного, его избранника. Ему, еще не рожденному, не знающему законов стаи, плевать, что волк из высших домогался его матери, - он, еще не рожденный, отверг его. Он пренебрег и привилегиями матери, которая могла сделать выгодную партию. Нет, он пожелал себе в отцы последнего волчка, который ползал на брюхе - буквально ползал - перед матронами и почти перед каждым волком ложился на спину в знак покорности.

И вот он, еще не рожденный, свел их и приказал им: вы - пара, только вы, и никто, кроме вас. А когда выбор определен, вся стая (в том числе и отвергнутые претенденты!) становится стеной вокруг этой пары, чтобы охранять их, пока... что? Любят? Назовем как угодно, важнее другое: выбор на уровне экстерьера - это для животновода, но не для животного. Зверю, по-видимому, доступен какой-то иной уровень, где выбор не случаен, а закономерен...

Человек всегда проявлял заботу о совершенствовании живой материи и об “улучшении породы”, в том числе собственной. Сегодня за это дело взялись активно: искусственное оплодотворение и конструирование семенного материала позволяют получать потомство от спортивной знаменитости или нобелевского лауреата...

Если закон любви способен отменять другие законы природы, то при определенных условиях он и сам подвержен отмене. Сколько житейских правил, законодательных актов и предрассудков придумал человек, чтобы ослабить действие всеобщего закона, свести свободу выбора к минимуму.

Классическая ситуация: девушка и юноша увидели и полюбили друг друга, разумеется, с первого взгляда. Словом, Ромео и Джульетта. Но, увы, они принадлежат к враждующим фамилиям. А если они еще из разных племен или наций, если у них разный цвет кожи, они исповедуют разные религии?” 

Сегодня возможность разрыва смысловой связи с “тем, кто должен родиться” превращается в опасность, которую человечество еще не переживало в своей эволюции. Если еще сто лет назад не было особых причин опасаться за то, что жизнь на Земле может прерваться, то сегодня этот вопрос становится определяющим.. Тотальное игнорирование прав “того, кто должен родиться”, игнорирование “закона любви” может привести к тому, что в 2030 из-за кислотных дождей или ядерной войны аисты уже больше не смогут прилететь в свои северные гнездовья.

1.ПОСВЯЩЕНИЕ 2.ДОРОГА ДОМОЙ 3.ФИЛОСФЕРА и НООСФЕРА 4.ЗАКОН ЛЮБВИ 5.БОЖЕСТВЕННЫЙ РЕБЕНОК 6.ЯЗЫК БЫТИЯ 7.РАЗВЕНЧАНИЕ ПРИРОДЫ И КОСМОСА 8.ПАРАДИГМА   ТРИЕДИНСТВА: "ИДУ НА ВЫ!" 9.“ОСОЗНАЮЩАЯ СЕБЯ ВСЕЛЕННАЯ” 10.ВЕКТОР И СТРУКТУРА СОЗНАНИЯ 11.ПЕРВЫЙ ВЕЛИКИЙ НЕЖНЫЙ ПЕРЕВОРОТ 12.ВТОРОЙ ВЕЛИКИЙ НЕЖНЫЙ ПЕРЕВОРОТ 13.ТРИАДА ПЕРВО-БЫТИЙНОГО ЧЕЛОВЕКА 14.В ТЕНИ БОЛЬШОГО НЕАНДЕРТАЛЬЦА 15.ВОЛНЫ ДУХА 17.НОВЫЙ “ДЕВЯТЫЙ ВАЛ” 18.ДВОЕ ПЕРЕД ЛИКОМ ТРЕТЬЕГО 19.АВТОРЫ И ПРОИЗВЕДЕНИЯ УЗРИ НАДВИГАЮЩИЙСЯ STORM